Действительно, почему? Что заставляет человека тратить и время, и силы,причём огромные, на перевод античного автора, который в наше время интересует не так уж и многих? Было бы безумием не уяснить для себя основной импульс, побуждающий к такому действию. Поэтому я и решил написать эту статью, а заодно и поделиться своими соображениями с теми из читателей, кому это интересно.

Вероятно, есть в мире супербыстрые и суперталантливые переводчики, которые способны переводить огромные объёмы сложных литературных текстов за короткие сроки. Я к этим переводчикам не принадлежу. В среднем я перевожу десять строк в день, иногда пять, иногда одну. Если дело идёт очень ладно, то можно перевести пятнадцать-двадцать строк, в редчайших случаях – тридцать.

Сохранилось девятнадцать трагедий Еврипида. Средняя длина каждой – примерно 1500 строк. При таком объёме материала и при такой скорости перевода потребуется около пятнадцати лет, чтобы просто перевести всё, не говоря уже о шлифовках текста, составлении комментариев, повторном переводе тех мест, которые больше не удовлетворяют, и так далее. Если учесть непредвиденные обстоятельства, от которых никто не застрахован, и неизбежные задержки в работе, то на весь проект потребуется около двадцати лет. Легко понять, почему существует так мало версий всего Еврипида, выполненных одним переводчиком.

Скажу немного о самом процессе работы. Он довольно сложен. Прежде всего нужно хорошо изучить текст трагедии, её исторический и культурный фон. Это помогает найти верную интонацию и поместить трагедию в правильный контекст.

Потом начинается работа над самим текстом. Он уясняется маленькими кусочками, по несколько строк. Сначала текст переводится с древнегреческого, причём каждое слово (за исключением очень распространённых и уже твёрдо вызубренных) проверяется по лучшим словарям. Это нужно делать, даже если хорошо знаешь, как слово переводится, даже если смысл предложения кристально ясен. Здесь лениться нельзя. Во-первых, память иногда может сыграть злую шутку, а, во-вторых, даже хорошо знакомое слово может иметь несколько иное значение (а иногда и совершенно иное!) в зависимости от контекста.

Когда отрывок переведён и растолкован, перевод нужно сверить с уже существующими лучшими прозаическими версиями (мне нравятся английские, хотя есть прекрасные французские и немецкие). Нужно убедиться в том, что ты понял текст правильно и не допустил никаких смысловых и грамматических ошибок.

Есть переводчики, ставящие подобную проверку ниже своего достоинства. Их самолюбию льстит, что они могут сами всё перевести, и никакая помощь им не нужна. Подобные настроения представляются мне снобизмом, неприемлемым в серьёзной работе (и, честно говоря, мне кажется, что тайком почти все себя проверяют). Я изучаю древнегреческий язык уже давно, с 1992 года, и с отличием окончил отделение классической филологии, однако я никогда не стал бы полагаться лишь на собственные силы. Нужно обязательно сопоставлять свой перевод с тем, что сделано лучшими предшественниками. Другое дело, что ты порой не соглашаешься с их трактовкой, и тогда приходится делать выбор, следовать ли своему пониманию текста или всё-таки довериться авторитету. Древнее произведение, полное разнообразных текстологических проблем, неизбежно вызывает разные толкования, и весьма нередко даже корифеи классической филологии не соглашаются друг с другом. Нужно учитывать все существующие трактовки, и лишь потом следовать своему пути.

Когда выбор сделан, и ты определился со смыслом, начинается изучение комментариев. Их должно быть на столе как можно больше, потому что разные специалисты видят один и тот же текст под разным углом, и все мнения надо взвешивать. Задачу значительно облегчает то, что лучшие комментаторы учитывают достижения своих предшественников и отмечают возникшие разногласия. Нередко бывает, что под влиянием того или иного комментария ты меняешь свою, казалось бы, уже сложившуюся трактовку.

Лишь потом, когда вся эта работа проделана, можно приниматься собственно за перевод. Нужно стараться, чтобы читатель не чувствовал того напряжения, которое уходит на подготовку. Текст должен читаться легко и естественно, будто он написан без всяких усилий. Этого добиться очень тяжело, и подобной лёгкости нужно учиться, наверное, всю жизнь.

Как видите, перевод Еврипида – дело весьма непростое. Более того, вполне может получиться так, что перевод не состоится, и что твой Еврипид не вольётся в русскую литературу, так, как влился, несмотря на все его недостатки, перевод Анненского. А твой перевод вполне может присоединиться к свалке трудоёмких, но неудачных проектов, которых в нашей литературе и без него немало. Это может случиться по нескольким причинам: не хватит таланта или принципы перевода могут оказаться не такими верными, как ты полагал. Наконец, перевод может быть просто не принят читателями. В общем, никто не застрахован от провала. Ни затраченный труд, ни вложенные силы, ни увлечённость работой не гарантируют того, что у тебя получится жизнестойкое литературное произведение. Такой отрицательный исход вполне вероятен, и нужно понимать (и принимать) это.

Более того, мой труд не приносит денег. Напротив, я ещё и трачусь на то, чтобы поддерживать этот сайт. Надежда на то, что кто-нибудь заплатит мне за моего Еврипида, ничтожно мала. Никто не заказывал мне этот перевод. Я работаю по своей доброй воле. Конечно, я надеюсь, что мой Еврипид будет опубликован, однако если я и получу за него гонорар, то он точно не окупит и малой части затраченного труда.

И, наконец, слава. Все её хотят, но к немногим она приходит. В данном случае на славу надеяться нечего. Античная литература давно уже перестала занимать в нашей культуре то блистательное место, которое она занимала ещё сто лет назад. В лучшем случае, имя переводчика будет известно специалистам и сравнительно узкому кругу любителей.

Причина, по которой я перевожу Еврипида, совсем иная. Не буду лукавить: я был бы рад получить деньги, да и слава всем приятна. Однако и без них есть нечто такое, что делает мой труд и отрадным, и желанным. Чтобы объяснить это, нужно сказать несколько слов о моём понимании вещей.

Я гностик по мировоззрению. Я верю в Бога, однако не допускаю, что Бог создал этот мир. Здесь слишком много зла и несовершенства, чтобы исходить от абсолютного добра и красоты. Я верю в то, что мир был создан и каждое мгновение создаётся неким очень могущественным существом. Платон и гностики называют его Демиургом. Это существо не злое, но несовершенное. Откуда оно взялось, я не знаю. На этот счёт существует несколько теорий. Я отсылаю тех, кого это интересует, к богатой и глубокой гностической литературе.

Так вот, несовершенство мира отражает несовершенство его создателя. Наш мир – место смешения добра и зла, красоты и безобразия, блаженства и боли. Да, это человеческий ум воспринимает их таковыми и восприятие меняется от человека к человеку и от одной культуры к другой, однако смешение всё-таки есть.

В каждом из нас находится, образно выражаясь, оживотворяющая нас частица Бога, которую гностики называют искрой. Эта искра разделяет с Богом все его качества, но она заперта в материальном мире, как в темнице. Результат взаимодействия, трения искры о материю и есть наша душа. Почти у всех людей душа пребывает в полубессознательном состоянии, бродя среди вещей, которых не понимает, и утопая во тьме невежества. Чтобы пробудиться, душе нужен «гносис», т.е. знание. Это не то знание, которое можно почерпнуть из книг (хотя и это не помешает), но знание активное, некое духовное делание, с помощью которого у души постепенно открываются глаза, и она начинает осознавать своё истинное положение, своё заточение в чуждом ей мире. Духовное делание может быть самым разнообразным – религиозные практики, философия, искусство, ремесло, иными словами, всё, что влечёт душу к постижению Бога и отдаляет её от грубых, животных пристрастий. Человеку, желающему освободиться, вернуться домой, следует найти то, к чему лежит его душа, и заниматься этим, стараясь добиться совершенства.

Я не могу здесь дать изложение всего гностического учения. Если кому-нибудь это интересно, то можно прочесть мой диалог под названием «Гермоген», где моё видение гностицизма раскрывается подробно. Диалог можно найти по этой ссылке: https://poezia.ru/works/163195

Так вот, перевод Еврипида и есть для меня это самое духовное делание. Я не знаю, какая судьба ждёт мой труд, но я знаю, что годы, проведённые за ним, не прошли даром. Еврипид уже наградил меня счастьем общения с одним из светлейших умов Античности, погружением в древнегреческий язык, который иначе как божественным я назвать не могу, энергией, которой напиталась моя душа, и знанием, которое она почерпнула. В процессе перевода Еврипида я стал менее животным и более человеком, у меня развился вкус к прекрасному и прояснилось понимание неких очень важных вещей.

Эта награда уже дана мне и будет даваться постоянно, пока я занимаюсь этим переводом, и она останется со мной, когда перевод будет окончен. В этом смысле мой проект уже состоялся.

Да, у моего Еврипида есть благодарные читатели, число которых, надеюсь, будет расти. «Ифигения в Авлиде» была даже поставлена в серьёзном театре, с прекрасными актёрами. Перевод прошёл испытание сценой и, по всеобщему признанию, весьма успешно. Всё это радует меня, поэтому я и создал этот сайт, делая свои переводы доступными для всех, однако это – лишь побочный результат дела.

Главная цель всё-таки в том, чтобы Еврипид помог моей душе окрепнуть и вернуться домой. Я не хочу сказать, что труда над Еврипидом достаточно для достижения этой цели. Развитие души, как все понимают, весьма сложный процесс, и в нём задействовано многое. Перевод Еврипида является лишь одной гранью работы над собой, гранью, однако, для меня очень важной.

Если кто-то получит пользу и удовольствие от моего Еврипида, если он обогатит чью-то жизнь, это будет превосходно. Я, конечно же, хочу, чтобы так оно и было, но не желание этого движет мною. С другой стороны, если этим переводам не суждено выжить, если они окажутся неудачными, то это, по большому счёту, тоже не имеет значения. Самое главное, ради чего они делаются, уже происходит и не зависит ни от похвалы, ни от хулы.

Еврипид – это избранный мною духовный путь. Это путь весьма нелёгкий, требующий напряжения всех сил, полной самоотдачи, но он того стоит. Сам путь того стоит, не результат.

9-14 февраля 2017 г.

Москва